Прошло несколько лет. Лакшми превратилась в очень красивую девушку, так цветок распускается к сроку, неизменно поражая нас чудом своего преображения. Многому она научилась у Отца - общаться с удивительными жителями Его сада. Обычному человеку они не видны, т.к. состоят из очень тонкой разряженной материи, которая светится и переливается всеми цветами радуги. С ними можно общаться при помощи мысли, что Лакшми всегда умела делать. Она могла видеть и слышать все, что творилось на Земле и даже путешествовать на любое расстояние, но только в своем тонком теле - так Отец называл светящуюся материю, точный двойник обычного тела. Пожалуй, отдаленно это состояние можно было бы сравнить со сном, только все образы, впечатления и картины были необыкновенно яркими и живыми.

Очень часто к Острову подплывали лодки. Из них выходили какие-то люди и что-то передавали Отцу. Он с ними подолгу беседовал. На Остров привозили продовольствие, т.к. Лакшми и те люди, которые жили, вернее, гостили на Острове, нуждались в пище. Но никогда не видела Лакшми, чтобы эту пищу ел Отец. Он объяснил ей, что не нуждается больше в земной пище, т.к. не имеет обычного для живых людей тела - Его тело - уплотненная тонкая материя.

Особое место на Острове занимал Маяк. Постороннему наблюдателю он предстал бы старым, полуразвалившимся, заброшенным, доживающим свой век. Но Лакшми видела его совсем другим: оказывается, у него существовала верхняя часть, не видимая обычным глазом. В грозные минуты опасности, когда стихии, выведенные из равновесия злобными человеческими мыслями, похожие на гигантских многоруких чудовищ, превращались в смерчи, тайфуны, ураганы, или внезапно разрывали тело Земли страшными землетрясениями, Отец поднимался на самый верх Башни, как Он называл это строение; оттуда Он направлял яркий Луч в самую гущу этих жутких образований и дробил на части эти порождения. Черным огнем называл Он подобные образования. Его Луч лишал жуткой разрушительной силы потревоженные стихии. Люди и представить себе не могли, что они могли сотворить своими злобными мыслями и действиями. И скажи им об этом, они с возмущением назвали бы это безумным бредом, хотя безумны были они сами, порождая хаотические силы, способные даже взорвать планету. Отец говорил, что Светлые Силы всегда стоят на посту и охраняют Землю от разрушения, во много раз ослабляя мощь разбушевавшихся стихий. По всей Земле есть такие Маяки.

Лакшми просила Отца научить и ее посылать Луч в пространство, но Он сказал, что это опасно, т.к. может перегореть сердце от очень сильных токов, которые проходят через него в этот момент. Но своими чистыми мыслями, наполненными Радостью и Любовью, она очень помогает Ему. Как часто Лакшми видела гигантские громады волн, поднятые на большую высоту из океанской бездны бешеной силой разбушевавшейся стихии, когда небо сливалось с водой, и только вспышки молний на мгновение высвечивали из хаотического беспорядка кусок скалы или разверзнутую пасть застывшей на краткий миг огромной волны.

Лакшми сидела на уступе скального выступа и смотрела на безумство стихии своими сапфировыми глазами в полном спокойствии. Она никогда не мерзла, т.к. с самого рождения привыкла в любую погоду обходиться без одежды. И сейчас она носила легкое платье из голубой ткани под цвет своих глаз. В теплой одежде она не нуждалась. Единственными украшениями были на ней заколка для волос в форме павлина, хвост которого был инкрустирован драгоценными камнями, и камень на серебряной цепочке. Умелые руки мастера придали ему форму восьмилепестковой чаши, над которой поднимались язычки пламени. Особой шлифовкой и мелкими насечками мастеру удалось добиться потрясающего эффекта: чаша как бы слегка светилась изнутри, зато языки пламени над ней сверкали всеми цветами радуги при малейшем луче света, коснувшемся камня. Отец сказал, что камень - редкой чистоты алмаз, а работа выполнена очень древним мастером, который владел секретами камня и вложил в него часть своей души. Символ же чаши с огнем над ней обозначает раскрывшееся человеческое сердце, которое ощущает свое Единство с Миром, когда человек, наконец, понимает, что он есть маленькая частица Единого Целого - Космоса, как капля в Океане, и что он бессмертен, т.к. Жизнь существует вечно, переходя из одной формы в другую.

Но в мире людей правят обман и жестокость: один другого стремится подчинить своей воле или скопить любыми средствами побольше вещей и денег, которые создают иллюзию власти и силы. Иллюзия, потому что все кончается, когда человек сбрасывает свое физическое тело. Ничто из сокровищ земных нельзя взять с собой в мир Тонкой материи, и только сокровища нетленные, накопления духа остаются навеки.

Так размышляла Лакшми, сидя на каменистом ложе и подперев свою златокудрую головку обеими руками. Отдельные соленые брызги свирепых волн долетали до нее. Вдруг ее внимание привлек корабль, отчаянно боровшийся с волнами и порывами ветра. Иногда он совсем исчезал в пучине между волнами, и у Лакшми замирало сердце от волнения. Она обернулась в сторону Маяка, но увидела только полуразвалившуюся нижнюю часть. Она искала Отца, но Его нигде не было. «Отец! Отец!» – кричала она, но тщетно – ответа не последовало. Хорошо помня наказ Отца – не ходить на Маяк без Него, Лакшми не знала, как помочь людям на корабле, который несло прямо к скальному выступу. Она выбежала на самую вершину Скалы, сняла заветный камень с груди, подняла высоко над головой и… запела. Люди на корабле из последних сил боролись с морской стихией. Волны изумрудными громадами обрушивались на палубу. Видимо, корабль окончательно потерял управление, его уже неизбежно несло на скальный выступ. Сердце Лакшми замирало каждый раз, когда корабль исчезал в морской пучине, ее голос в эти мгновения достигал предельной высоты. Вспышки молний выхватывали ее легкую фигурку из мрачных темно-серых острых камней голубым сиянием бирюзы. Лакшми с отчаянной надеждой оборачивалась назад на Маяк, может быть Отец уже там, может Его Луч уже спешит на помощь… Но нет. Башня безмолвствовала.

«Ах, Отец, где Ты?» – Лакшми думала, что ее сердце разорвется от треска ломающегося на части корабля – его вынесло на роковую Скалу. Сама не понимая, что делает, Лакшми кинула дорогой подарок Отца в морской хаос волн. Заломив руки, Лакшми заплакала навзрыд впервые в жизни. «Отец, Отец! Почему Ты покинул меня?» Никогда еще Лакшми не переживала такие мрачные минуты одиночества. Она всегда была уверена, что кто-то любящий рядом с ней, заботливо наблюдает, чтобы дать все необходимое. И вот - эта пустота… Никого нет рядом. Что может быть ужаснее?

Когда она пришла в себя, уже рассвело. Безмятежное солнце восходило над миром как обычно. И только резкий запах да свинцово-серый цвет воды свидетельствовали о разгулявшейся накануне стихии. Какой ужасный сон приснился ей, думала Лакшми, вставая с каменной плиты и отряхивая платье от налипшего мокрого песка. Но почему она здесь и… где же ее камень в виде чаши на серебряной цепочке? Это был не сон: повсюду плавали обломки корабля. Лакшми побрела к Скальному выступу. У нее не было никакого желания рассматривать последствия катастрофы, просто она не знала, что делать.

Когда она поднялась на свой любимый наблюдательный пункт и рассеянно обвела океанские просторы темно-синими от горя и смятения глазами, внимание ее привлекло темное пятно на серой каменной плите у самого берега. Волны уже не достигали ее, только посылали отдельные порции брызг, с досадным шипением отползая назад. Лакшми показалось пятно живым. С легкостью горной козочки она, перелетая с камня на камень, вскоре была уже внизу.

Да, это был человек. Одежда на нем вовсе не была темной, как показалось сверху. Наоборот, верхний кафтан или халат был весь изукрашен золотым шитьем и драгоценными камнями. Лакшми осторожно подошла к лежащему, перевернула его на спину. Лицо его было в крови. Лакшми сняла с себя шелковый шарф, которым всегда прикрывала подарок Отца. Увы, он, видимо, сиял сейчас в трещине между скал, вызывая любопытство проплывающих мимо рыб. Лакшми намочила голубую с блестками нежную ткань и аккуратно стала смывать кровь с лица незнакомца. Послышался то ли вздох, то ли стон. Медленно с трудом человек открыл глаза. Казалось, что он не видит. Но постепенно взгляд становился осмысленным и обратился прямо на Лакшми. О! Эти глаза Лакшми уже когда-то видела: темные, темнее бездонного ночного неба. Да! Конечно же! Мальчик, который играл на флейте. Как давно это было… А теперь уже совершенно отчетливо незнакомец застонал. Видимо у него сильно болела голова. Он снова закрыл глаза. Лакшми осторожно положила голову на свои колени и стала проводить по лбу, вискам и темени мужчины кончиками пальцев. Лакшми в совершенстве владела искусством врачевания, она быстро могла снять любую боль и облегчить страдание не только телесное: от нее исходило особое спокойствие и умиротворенность. Рядом с ней, казалось, все наполняется светом и радостью, и все невзгоды рассеивались, как утренний туман, просвеченный солнечными лучами. Лакшми стала рассматривать незнакомца, помилованного океаном. Это был молодой человек с правильными чертами лица, слегка смуглой бронзовой кожей, бровями, похожими на крыло чайки, черными, как смоль. Усы и небольшая борода тоже были очень темные. А волосы были настолько черны, что отливали синевой. Наверняка, это был очень богатый человек, судя по одежде. Юноша (теперь Лакшми видела, как он был молод) открыл глаза снова. Ему стало явно легче. Он улыбнулся и попытался приподнять голову. Лакшми ему помогла. «Это ты… ты…» – юноша с трудом произносил слова. Лакшми приложила палец к губам, чтобы он замолчал и не терял силы. Но он снова попытался ей что-то объяснить. А потом поднял правую руку, в которой сжимал серебряную цепочку, раскрыл ладонь… О! Чудо – подарок Отца. А юноша все шептал: «Это ты…?» Наконец, ему удалось медленно, но отчетливо прошептать: «Это ты пела на скале?» Лакшми кивнула. «А потом ты бросила мне вот это. Я как будто увидел белый луч от этой чаши до тебя. Он мне придал силы и как будто вытянул на берег. Я плохо помню, сознание уже покидало меня». Лакшми была удивлена не меньше его: при всем своем остром зрении луча она не видела.

Некоторое время спустя солнце осветило сидящих на берегу, согрело. Лакшми с большим трудом помогла юноше подняться и они медленно-медленно, часто останавливаясь, добрели до полуразрушенной башни. Там были припасы продовольствия и вполне удобное помещения для жилья. Юноша сразу заснул после того, как Лакшми приготовила ему целебный отвар, восстанавливающий силы. А Лакшми пристроилась рядом с ним, положила ему руку на лоб и увидела многие картины из жизни незнакомца, волею судьбы заброшенного на Остров. Вот маленький мальчик садится на свирепого жеребца, обмирая от страха, но не показывает виду, что боится. А вот он уже подросток в праздничных одеждах, изнывая от жары, приветствует почетных гостей. В следующей картине он плывет на корабле в далекую страну, где учится разным наукам у мудрых учителей. Этот молодой человек – наследный принц, сын Правителя, он обязан знать и уметь очень многое. А что же было дальше? Нет, у Лакшми не хватает духа снова пережить бурю. Дальнейшие дни слились в один сияющий сказочный день. Принц не выпускал из своих рук нежную ручку Лакшми, а его черные сверкающие глаза утопали в бездонной сини ласковых глаз Лакшми.

Но вот от едва видневшегося вдали берега, откуда когда-то приплыла Лакшми в своем чудо-Цветке, отделилась черная точка. Она медленно приближалась к Острову. То была лодка с одним гребцом. Вышел на берег почтенный старец и с удивительной легкостью и изяществом поклонился Лакшми и принцу: - «Не изволит ли Пресветлый Принц поспешить к отцу, чтобы получить последний наказ и Благословение?» Ах! Сердце принца пронзила стрела жгучего стыда. Он так торопился домой, что решился плыть, пренебрегая предостережениями бывалых моряков о предстоящем урагане. И вот он полностью забыл о своем долге. Правда, ему не на чем было плыть, но это не оправдывало его забывчивость. Принц посмотрел на старика с удивлением: откуда тот узнал о нем? «Птичка одна тут очень громко напевала», - ответил старик, лукаво поглядывая на Лакшми. Еще больше удивился принц – старик ответил на незаданный вопрос. Но сейчас его намного больше волновало состояние отца: как там он, доживет ли до его возвращения? Как можно быстрее надо добраться до дома. Но как же он оставит Лакшми, которая стала для него Единственной… Опять старик опередил вопрос, говоря, что места всем хватит, лодка большая.

Личико Лакшми вытянулось от напряженного раздумья. Она подумала, как же она покинет Остров без позволения Отца, о котором не забывала ни на мгновение. Нет, это невозможно. Принц грустно вздохнул, заглянул в лучистые глаза своей возлюбленной, обещая вернуться, как только сможет. А Лакшми видела, что это будет очень не скоро, но ничего не сказала, чтобы не огорчать любимого. Она только протянула ладошку принцу, где лежало маленькое бурое семечко. Теперь она поняла, что имел в виду ее Отец, когда говорил о том, кто будет ей дорог, как Цветок. Принц одел на пальчик Лакшми чудесный перстень – залог любви. Лодка мерно покачивалась на легкой зыби лазурной волны и становилась все меньше и меньше.

«Не надо так сильно грустить», - услышала Лакшми бесконечно дорогой голос Отца. Лакшми бросилась к Нему с рыданием: «Ах, Отец, ну почему Тебя не было со мной так долго?» «Потому, что в жизни каждого человека бывает такое мгновение, которое определяет всю его дальнейшую судьбу, и никто не должен мешать сделать ему свой выбор. Твоя верность Мне превзошла все остальное, и ты сложила для себя и для всех, кто связан с тобой, прекрасный узор жизни. Тот малыш, которого ты носишь под сердцем, получит самых лучших Учителей. Он познает тайны Природы и человеческих возможностей. Он будет могущественен, как ни один человек на Земле. Мы давно ждали Его Рождения. Этот младенец мог родиться только у такой чистой Души, какой обладаешь ты. Давно Земля ждет истинного Государя». «А если бы я уехала с принцем?» – испуганно спросила Лакшми. «Было бы все по-другому…»

Читать дальше